Концепция цельного знания

Основоположником отечественной религиозной философии по праву называется Владимир Сергеевич Соловьёв /1853 — 1900/, сын известного русского историка Сергея Соловьева. Вл. Соловьёв создал систему философии и дал глубокое обоснование её принципиальных основ.

Ключевин звеном системы религиозной философии стала концепция цельного знания, которая получила название метафизики всеединства.

Каковы её основные положения ?

3.1. Констатация принципиальной неполноты, ограниченности как материализма, так и идеализма. Они названы Вл. Соловьевым отвлеченными началами. Неполнота, отвлеченность их выражается в том, что ни в материализме, ни в идеализме нет места «самоеду зодчему», т.е. человеку, их создавшему. Рассмотрим ход мыслей Вл. Соловьёва.

Материализм /подразумевается позитивизм/ основывающийся на естествознании, в своём последовательном развитии приходит к утверждению: всё есть явление. Это вытекает из исторически сложившейся традиции сенсуализма как опоры материализма; с помощью органов чувств мы познаём мир на уровне феноменов /явлений/. Но что такой подход даёт нам в случае познания нас самих? Человек низводится до уровня явления, тогда как бесконечное богатство его .духовного мира остается вне досягаемости. Между миром и человеком стеной встает ощущение, и подлинная связь их не может быть раскрыта.

Идеализм /прежде всего немецкая классическая философия/ в основе своей видит логику, которая оперирует понятиями. Таким образом, он приводит нас к утверждению о том, что все есть понятие. Тот же вопрос о нас самих: мы тоже есть понятие, если быть последовательными идеалистами ? Ответ будет утвердительный, но при этом между миром и нами стеной встанет это самое понятие, и опять наша связь с миром не раскроется.

Таким образом, следуя этим началам, мы не открыли для себя Вселенной, а значит и не открыли себя. Виной этому служит картезианство, узаконившее отрыв природы от сознания.

Чтобы осуществить подлинное познание, надо понять смысл Вселенной, иначе говоря, понять внутреннее и необходимое соотношение между человеком как познающим и природой как познаваемой.

3.2. Поиск всеединого начала знания.

Действительный мир, подчеркивает Вл. Соловьёв, состоит в постоянном взаимодействии идеальной, и материальной природы. Обе они сами по себе существовать не могут, но они имеют действительность только в том, от чего они оказались отвлечены, т.е. в чем-то третьем, что не есть ни бездушное царство природы, ни бесплотная идея. Это третье есть жизнь. И чистое вещество, и чистое мышление одинаково отвлечены от жизни.

Жизнь в различных своих проявлениях может изменяться, но при этом в ней существует в качестве неуничтожимой основы то, что называется душой. Душа есть нечто большее, нежели природа или рефлексия.

Этот третий элемент даётся человеческому уму в откровении, т.е. имеет изначальную религиозную основу; она-то и должна быть твердой опорой для метафизической работы ума. Вл. Соловьев видит в ней всеединое начало; отсюда следует название его философии — метафизика всеединства.

Центральным понятием метафизики всеединства является понятие «Истина». Ни реальный опыт, ни наш разум, утверждает Вл. Соловьёв, не могут дать нам основание и мерило истины. Ибо само понятие истины требует безусловной реальности и безусловной разумности; истина, как мы уже видели, не может быть только отношением; она есть то, что дано в отношении; то, к чему субъект наш относится. Сам предмет, чтобы стать истинным, должен обладать безотносительной истиной самого себя. Если мы в своем познании находимся во взаимодействии с предметом в его истине, т.е. во всеединстве, то наше познание будет истинным по содержанию, какую бы частную форму оно ни принимало.

Истина, по утверждению Вл. Соловьёва, не может быть сведена ни к факту нашего ощущения, ни к факту нашего мышления; она есть независимо от того, ощущаем ли мы ее, мыслим ее или нет. Истина заключается прежде всего в том. что она есть.

Познание вообще есть относительное бытие субъекта и предмета и взаимоотношение их обоих: смотря по тому, какой из двух терминов преобладает, это отношение является в форме ощущения /преобладает предмет/ или понятия /преобладает субъект/. Но отношение предполагает относящихся, и безусловная истина определяется далее не как отношение или бытие, а как то, что есть в отношении, или как сущее. Итак, истина есть то. что есть сущее.

Но она. истина, есть и всё. Всё, однако, предполагает единое, ибо многое само по себе не есть всё; оно все лишь постольку, поскольку содержится единым и поэтому предполагает его.

Таким образом, полное определение истины выражается в трех предикатах: сущее, единое, всё. Говоря «сущее», мы утверждаем, что истина есть; два других предиката /единое, всё/ определяют её предметное бытие или объективное содержание. Поэтому можно дать такое определение: истина есть сущее всеединое. Если отнять один из трех предикатов, то понятие истины будет уничтожено.

3.3. Учение о третьем роде познания.

Из предыдущих рассуждений мы уяснили, что два традиционных рода познания /эмпирическое и логическое/ не дают нам знание полной истины, и что для её достижения необходим некий третий род познания, который правильнее может быть назван верой.

Вообще, как это видел Вл. Соловьев, мы познаем предмет двумя, способами: извне, со стороны нашей феноменальной отдельности, — знание относительное, в двух своих видах, как эмпирическое и рациональное; и изнутри, со стороны нашего абсолютного существа, внутренне связанного с существом познаваемого, — знание безусловное, мистическое. Это можно сравнить с деревом, ветви которого сплетаются между собой, но при этом они исходят из одного ствола и корня, которое в нашем случае символизирует веру.

Вера, по Вл. Соловьеву, позволяет нам войти во внутреннюю связь с предметом познания, что как бы «достраивает» концепцию знания и придает ей цельный характер. Причем вышеназванные компоненты знания оказываются во взаимной увязке, нуждаясь в друг в друге; если естественное знание нуждается в мистическом для своей истины, то мистическое нуждается в естественном для своей полной действительности и, следовательно, полная истина открывается только в правильном синтезе этих элементов, а именно так, чтобы элемент мистический /знание о существе вещей/ осуществлялся в элементе природном или внешнем опыте, как знание о явлениях посредством рационального мышления, как знание общих возможных отношений между предметами. Это посредство рационального мышления для истинного знания необходимо потому, что мир явлений как нечто бесконечное может быть дан в нашем действительном опыте только отчасти, об остальном же мы должны только умозаключить по аналогии, т.е. на основании принципа равенства, который и есть основной принцип рационального мышления.

Как же произошло отделение человеческого ума от истины религиозного знания? Вл. Соловьев объясняет это характером самого религиозного знания, той традиционной теологии, которую отвергает наш ум. При всех своих достоинствах эта теология лишена двух признаков, необходимо входить в полное понятие истины: во-первых, она исключает свободное отношение разума к религиозному содержанию, свободное усвоение и развитие разумом этого содержания, во-вторых, она не осуществляет своего содержания в эмпирическом материале знания. В ней недостаёт свободного развития человеческого разума и богатого знания материальной природы, тогда как и то, и другое необходимо.

В связи с этим Вл. Соловьёв видит задачу не в восстановлении традиционной теологии, а в освобождении её от отвлеченного догматизма; необходимо ввести религиозную истину в форму свободного разумного мышления и реализовать ее в данных опытной науки, поставить теологию во внутреннюю связь с философией и наукой и, таким образом, организовать всю область истинного знания в полную систему свободной и научной теории.

3.4. Свободная теософия.

В чём же должна состоять эта организация? Прежде всего и главным образом, как её понимает: Вл. Соловьёв, в преобразовании нашего дейст­вительного бытия в смысле привнесения в него божественного начала. Мы не может познать истину прежде всего потому, что в нашей действительной жизни её просто нет; мир, в котором мы живём, является по отношению к нам внешним и чуждым. В нас нет Бога -, оттого мы и не живем в истине.

Чтобы достичь нужного результата, мы обязаны обратиться к мысли созидающей, или к творчеству. Наш дух должен охватить все эмпирические элементы нашего бытия, но при этом он должен быть подчинён божественному. В таком вида он будет представлять свободную теософию, и она видится Вл. Соловьёву как задача искусства, ибо её элементы находятся в произведениях человеческого творчества. Следовательно, вопрос об установлении истины переносится в сферу эстетики; искусство должно установить органические отношения трёх начал. Это надо понимать так, что если в нравственной области /для воли/ всеединство есть абсолютное благо, если в области познавательной /для ума/ оно есть абсолютная истина, то осуществление всеединства во внешней действительности, его реализация в области чувствуемого, материального бытия есть абсолютная красота.

Ясно, что перед нами универсальная формула истины цельного знания; она объединяет в одно целое гносеологию, этику и эстетику. Она в силу этого не может быть локализована в частном случае своего применения; она есть истина в высшем смысле и поэтому имеет теософский характер. Такая истина достигается не обычным /привычным для нас/ путём, а вдохновением и творчеством. И то, и другое выводит нас из привычной повседневности и поднимает на высшую сферу, производя в нас экстаз. При этом нам становится доступной цельная идея. она открывается в интуиции.

Теперь мы можем дать характеристику самой свободной теософии. Она есть знание, имеющее своим предметом истинносущее в его объективном проявлении; целью — внутреннее соединение человека с истинно-сущим; материалом — данные человеческого опыта во всех его видах, а именно, — во-первых, опыта мистического, затем — внутреннего /психического/, и, наконец, внешнего, или физического. Деятельным источником или производящей причиной свободной теософии является вдохновение, т.е. действие высших, идеальных существ на человеческий дух.

Поскольку здесь из одного мистического центра ведущий синтез обнимает все познавательные элементы, то такой род познания называется цельным знанием. Вне его возможны только односторонности или бесплодный эклектизм, «питающийся описать окружность без центра радиуса».